«Хотелось бы видеть действия, а не слова». Бывший глава МИД Литвы — о том, почему выступил против снижения уровня охраны Тихановской

14 октября 2025 в 1760429700
Якуб Пушнов / «Зеркало»

В 2021 году, будучи министром иностранных дел Литвы, Габриэлюс Ландсбергис предоставил дипломатический статус Офису Светланы Тихановской. На парламентских выборах 2024-го его партия проиграла, Ландсбергис ушел с поста председателя и лишился места в правительстве. Около года экс-министр крайне редко комментировал политику своей страны. Но после новости о снижении уровня физической охраны Тихановской он опубликовал статью с критикой решения литовских властей. В ней Ландсбергис называет происходящее изгнанием и вытеснением лидерки беларусских демсил из Литвы и намекает, что в правительстве страны есть люди, желающие наладить отношения с Александром Лукашенко в угоду интересам бизнеса. «Зеркало» поговорило с политиком о том, меняет ли его страна подход к беларусским демсилам и возможно ли потепление отношений с официальным Минском.

«Главной целью была легитимизация Тихановской»

- В своей статье «Почему Литва предает Светлану Тихановскую?» вы отмечаете, что в августе 2020 года Тихановскую в Литву пригласил на тот момент министр иностранных дел Линас Линкявичюс. А вы, заняв эту должность в декабре, «продолжили его работу, структурируя то, что было морально правильным». Почему было принято решение наделить Светлану статусом официальной гостьи правительства, а ее Офис - дипломатическим статусом?

- Выборы 2020 года и последующее появление Светланы в качестве лидера оппозиции создали то, что я бы назвал ситуацией бинарного выбора. Странам и лидерам пришлось делать выбор. Ведь раньше даже если вы не поддерживали Лукашенко, то кого тогда могли поддержать, с кем работать? Оппозиция была разрозненна, многие сидели в тюрьмах, было не так много заметных лидеров, которые могли бы взять на себя роль международного лица движения. С приходом Светланы все изменилось. И наибольший ее успех в том, что страны выбирали именно ее. Это помогло в международной изоляции Лукашенко, введении против него дополнительных санкций и, по сути, создало для нас рычаг давления, чтобы мы могли ожидать каких-то реальных перемен.

- Что эти статусы для Тихановской и Офиса означали на практике?

- В сотрудничестве литовских властей со Светланой и ее Офисом главной целью была ее легитимизация, понимаете? Так, чтобы у нее всегда были, скажем так, дом, база. И любая другая страна смотрела на то, что делает Литва, а затем пыталась копировать наш путь. Так что это, я думаю, и было главной, ключевой причиной такого решения.

- Вы также говорите, что «решение Литвы лишить Светлану Тихановскую охраны фактически вынуждает ее семью и ее Офис покинуть страну». Если так в итоге и случится, что, по-вашему, это будет означать для Литвы?

- И для меня лично, и для Литвы сейчас очень грустные дни, [было принято] печальное решение. Моя страна определенно проиграет из-за этого. Во многих отношениях Литва считалась своего рода хабом для диссидентов - беларусских, российских. У нас проходило много конференций, и это создало для страны имидж, сделавший Литву гораздо более заметной, чем позволяли бы наши размер и значение. Мы, по сути, заняли свою нишу на международной арене благодаря нашим решениям. Поэтому, выпроваживая Тихановскую из Литвы, мы нанесем ущерб имиджу страны. Это уже приносит ущерб.

«Сигнал для Лукашенко: в Литве что-то меняется»

- Описывая ситуацию с Тихановской, вы употребляете выражения «вытеснение» и «изгнание». Почему именно такие термины? Вам не кажется, что вы сгущаете краски? Де-факто речь ведь идет лишь о снижении уровня охраны.

- Нет, я говорю, что не удивлюсь, если к этому все и придет. Потому что, честно говоря, совершенно не понимаю, как могла измениться картина угроз безопасности, которая была названа официальной причиной снятия охраны. Ничего не изменилось в позиции России и Беларуси, официального Минска, в отношении войны. Лукашенко прочно связан с Путиным.

И знаете, что забавно? Пару дней назад в Вильнюс прилетели воздушные шары с контрабандой, которые остановили работу нашего аэропорта. Подобные вещи не происходят случайно в такой авторитарной и централизованной стране, как Беларусь. О большинстве их известно КГБ, правительству, возможно, даже самому Лукашенко. И вдруг нам говорят: «О, хорошо, картина угроз изменилась».

На мой взгляд, во-первых, это политический сигнал для Лукашенко: в Литве что-то меняется. Я уверен, он этому рад. Во-вторых, сигнал любому, кто захочет причинить вред оппозиции. Физический вред. Может, они не собирались этого делать сейчас, но после того, как эта новость стала достоянием общественности, они это сделают. Или потенциально могут сделать, у меня нет информации.

Но я хочу сказать, что это очень плохой способ решения вопроса [безопасности]. Светлана невероятно заметна. Она очень откровенна в своих высказываниях против Лукашенко и всего остального.

Так что это все и заставило меня сказать, что я не удивлюсь, если Тихановская будет искать помощи у других стран.

- Действующий министр иностранных дел Кястутис Будрис заявил, что Литва сохраняет официальный государственный формат отношений с Офисом Тихановской, речь идет только о снижении уровня охраны. Спикер Сейма на днях отметил, что поддержка Литвой беларусских демсил не уменьшается, а даже крепнет. Вы с этим не согласны?

- (Смеется) Стратегическая коммуникация, не так ли? Хотелось бы видеть действия, а не слова. А те действия, которые мы видим, указывают в совершенно другое направление. Я вижу очень ограниченный интерес со стороны нынешнего правительства к поддержке беларусской или российской оппозиции. Вижу, что правительство сейчас делает что-то совершенно иное.

В чем их интерес, не могу вам сказать. Вероятно, это связано с внутренними проблемами. У нас ведь не было работающего правительства некоторое время (правительство Литвы ушло в отставку 4 августа текущего года из-за коррупционного скандала, новое приступило к работе 25 сентября. - Прим. ред.). Литва погрязла в скандалах. Может, причина в этом. Но я правда не вижу никаких усилий со стороны правительства или чиновников в [правящей] коалиции в том, чтобы делать то, о чем, как вы говорите, [они заявляют]. Если они хотят изменить ситуацию, первое, что нужно, - вернуться к решениям, принятым на прошлой неделе, и отменить их. Это было бы признанием ошибки.

Да, возможно, решение было не политическое, а техническое и кто-то действительно ошибся. Но все можно исправить. Так сделайте это. Если вы не исправляете, то [процитированные заявления - ] просто пустые слова.

«Я был бы очень опечален, если бы фундаментальная позиция Литвы изменилась»

- Означает ли происходящее с Офисом, что отношение к беларусской теме и беларусам в литовском обществе начало радикально меняться? И если да, то в чем, на ваш взгляд, причина?

- Покажет время. Это может быть началом перемен. Например, есть еще один факт, который, возможно, не связан напрямую с происходящим, но интересно, что он случился именно сейчас. Вице-министр иностранных дел Габия Григайте-Даугирде, отвечавшая за санкции, в том числе и беларусские, потеряла должность. Ее, по сути, уволили с работы. Вот такие тонкие вещи происходят одновременно. Не знаю, может, это просто совпавшие по времени события. А возможно - стратегия чего-то большего. Я был бы очень опечален, если бы изменилась фундаментальная позиция Литвы по тому, как мы относимся к беженцам, политзаключенным и так далее.

Не хочу спекулировать, мы не знаем, действительно ли это реальный сдвиг. Но если бы такое произошло, то оно значило бы, что кто-то решил - пора стать прагматичным в отношениях с Лукашенко. Может быть, кто-то думает, что его можно оторвать от Москвы, чего, как вы знаете, никогда не произойдет, пока Москва не проиграет войну в Украине. Если вы хотите независимую и свободную Беларусь, то сделки с Лукашенко не сработают. А помощь Украине в победе над Россией поможет и вашей стране.

- Как настроены литовские политики в вопросе ограничений на границе с Беларусью? Существует желание ослаблять их или ужесточать?

- Не смогу ответить на этот вопрос, потому что слишком мало знаю. Я сейчас практически не вовлечен в литовскую политику - нахожусь в Стэнфорде, в Калифорнии (экс-министр иностранных дел Литвы работает научным сотрудником Стэндфордского университета. - Прим. ред.), и не знаю, какие сейчас идут дебаты. Если бы были смягчения каких-то ограничений, то это подтвердило бы ваш предыдущий вопрос о том, становится ли это трендом, в котором движется страна.

- В вашей статье говорится, что «нынешнее литовское правительство, особенно его наиболее радикальные представители, всегда хотело вернуться к привычному порядку вещей с беларусским диктатором». Объясните, что вы имеете в виду?

- Я имею в виду, что определенные бизнес-круги извлекали выгоду из деловых связей с Беларусью. Возьмите, к примеру, тех, кто способствовал транзиту из Беларуси через Литву, через порт в Клайпеде, кто обеспечивал успешность логистических операций. Это лишь один пример.

Так что не удивлюсь, если на правительство оказывается давление со стороны таких бизнес-элементов. Или не столько на правительство как таковое, сколько на членов правящей коалиции, таких, например, как партия «Заря над Неманом» и ее глава Ремигиюс Жемайтайтис, с целью возобновить деловые связи. Это может быть одной из причин того, что мы наблюдаем. Такие элементы очень прагматичны. Для них идеалистические понятия о поддержке демократии могут мало что значить, и они заинтересованы просто в том, чтобы набивать свои карманы или карманы своих друзей.

- Как по-вашему, может ли реально дойти до какого-либо потепления в отношениях между Вильнюсом и Минском? При каких условиях?

- Сейчас можно только предполагать, является ли то, что мы видим, частью более широкого тренда или это отдельные события. Но если да, то Литва попала бы в ловушку. В ней мы были уже не раз - в 2006-м, в 2010-м и много раз еще, когда пытались наладить отношения с Лукашенко. Это всегда заканчивалось одним и тем же: мы снимаем санкции, затем Лукашенко освобождает нескольких заключенных, а потом сажает новых. У него всегда были люди, которыми он был готов торговаться. Сейчас ничего не изменилось.